Александр Ширвиндт на данный момент находится в поликлинике, где лечится от коронавирусной инфекции — престижной заболевания, как гласит актер. Художественный управляющий Столичного академического театра сатиры написал «Столичному комсомольцу» письмо, в каком поделился всем, что его тревожит.
Сценарист сказал, что к Новенькому году его театр выпустит открытку, на которой режиссер позирует в маске и написан текст из арии Мистера Х. Ширвиндт гласит, что в 1926 году Имре Кальман на всякий вариант надел маску на Мистера Х, а прошло практически 100 лет, и ничего не поменялось.
Народный артист РСФСР вспомянул, как «с помощью моего лица и твоего комсомольского редакционного удостоверения из-под полы, под ужасным секретом для тебя продали дефицитнейшую машинку „Ниву-Chevrolet“. Сейчас это звучит анекдотически, а тогда я помню, как нас снисходительно приветствовал с сигарой у ладошки и угощал „Хеннеси“ вальяжный директор салона. А через пару месяцев он навечно сел, и мы с тобой пробовали как-то вяло его отмазать, сказав, что он весьма много сделал для интеллигенции. Достать „Жигули“ — Боже мой!!!„
«Поликлиника, естественно, самое подходящее пространство для старческих философствований…У нас все вокруг задумываются, что паника с вирусом — чья-то провокация. Нет, это не так и, говоря нашим театральным шершавым языком, идёт генеральная репетиция апокалипсиса», — высказал свое мировоззрение Александр Ширвиндт насчет коронавирусной инфекции.
Также актер добавил, что почти всех его друзей не сделалось: «У меня постоянно было чувство, что такие титаны, как мои друзья Кобзон, Говорухин, Захаров, Виктюк, Джигарханян, Жванецкий не адаптированы к понятию «гроб»… Сейчас снаряды рвутся рядом, кончается эра моего поколения. Кто-то ещё держится“.
„И ещё, сидя на карантине и существуя в группе 65+, поневоле глупо смотришь в «ящик»… Все эти телесериалы — бедные потуги, подделки, с псевдодокументальным нимбом. Феномен в том, что чем талантливее эти поиски и искреннее пробы, тем вторичнее итог. Для чего непомерно и многообразно профессиональной Нонночке Гришаевой играться Гурченко? Ей нужно играться Бовари либо ибсеновскую Нору. Для чего заклеивать прекрасного Маковецкого гуммозом и картоном под Ивана Сурового? Ибо судьба этого профессионального артиста — Бунин и Куприн“, — поведал режиссер.
На вопросец, как Ширвиндт переживает нежданно нахлынувшую популярность в связи с болезнью, он дал ответ: «Я для тебя скажу, что мне бы больше хотелось иметь безвестность здоровым, чем славу в реанимации».